Жизнь после разряда

В семье Канаевых  день 3 июля 1983 года стал памят-ным черным  воскресеньем…

Супруги, Сергей Андреевич и Нина Захаровна жили в деревне Пименово, в четырех километрах от Барятин-ского сельсовета. Их взрослые дети Валентина и Вла-димир имели свои семьи, жили в Тарусе. Родители  в свои сильные годы трудились в животноводстве. Нина  Захаровна работала дояркой на центральной ферме  совхоза «Барятино». Считалась передовой в коллекти-ве. Сергей Канаев летом стерег коров, а в стойловый период с октября по апрель трудился скотником дой-ного стада на этой  же ферме.

В 1983 году главный зоотехник совхоза попросила супругов в летне-осенний период пасти  группу быч-ков в сто голов, выделенных для откорма. Летний ла-герь для дневного и ночного отдыха животных нахо-дился рядом с их деревней.

В тот день утро начиналось как обычно. После зав-трака хозяин стал собираться на работу. Надел чер-ные нейлоновые носки и сапоги. Жена сделала ему за-мечание:

- Сергей, почему ты надел резиновые сапоги? Сегодня, наверно, дождя не будет. Лучше надень кожаные ботинки, ноги не будут потеть.

- Вчера вечером был дождь. Все большие и маленькие  «блюдца» на лугах, дорогах наполнились водой. В са-погах ногам будет комфортнее. Сегодня, вполне воз-можно, тоже будет дождь, - ответил муж.

Он надел  легкую курточку, взял районную  газету «Октябрь» почитать на досуге, и  с  кнутом в руке направился к летнему загону.

Утро было ясное, теплое. Огромное небо, словно го-лубая чаша - без единого облачка. Сергей  обычно придерживался старинного правила: хвали  день не утром, а вечером.

Вот и летний  загон - это большой  участок луга, огороженный  березовыми и осиновыми жердями. Ворота тоже  простые – секция из четырех жердей.

Под навесом с левой стороны, на сухой земляной пло-щадке отдыхали бычки швицкой породы в темно- и светло-серой «рубашках». Пастух прошел в дальний край площадки, считая на ходу количество бычков.  Все были в сохранности. Ночной сторож тоже сообщал об этом в общей тетрадке.

Канаев погнал  стадо в сторону деревни Гавриловка, где рядом с цветущим лугом протекала речка Таруса, и был удобный подход к воде. Пока телята паслись спокойно, он сидел на старом опрокинутом ведре и читал районные новости в газете «Октябрь». Примерно через час, он поднимался, и, взяв в руки свой «стул», удалялся в ту сторону, где находилось ос-новное стадо.

В одиннадцатом часу на небе стали появляться от-дельные белые  облака. Чем выше они поднимались к зениту, тем больше кучевых облаков  появлялось над западным горизонтом. Постепенно цвет туч становился  серым, потом  темно-серым. Канаев почувствовал  приближение  дождя. Он отстегнул ремешок наручных часов, положил их в карман куртки, чтобы не промок-ли в случае дождя. И сразу погнал стадо к загону.  На помощь к нему пришла жена. Они торопились за-гнать скот в загон до начала дождя.
       
Все ближе  надвигались на деревню сизые тучи, все ярче  сверкали вспышки молний, все громче  рокотал гром. Сплошная темная завеса закрыла высокое голу-бое небо и яркое солнце. Еще час назад пастух видел в десяти километрах ясный горизонт. И вот уже мрач-ный горизонт так быстро приблизился к деревне Пиме-ново, что брось камушек с размаха в тревожную мглу, и не увидишь, где он упадет.

Уже телята торопливо входят в загон. Первые капли дождя упали на землю. С каждой секундой дождь все сильнее барабанил по шиферной крыше навеса в заго-не. Уже сотни тысяч хрустальных дождевых нитей со-единили небо с землей. Бурливо-кипящие ручьи мчатся в кюветы, в овраги, в ближние безымянные речушки…

Уже все телята  в загоне. Канаев в мокрой, прилип-шей к телу одежде, заложив последнюю жердину в сек-ции ворот, сделал два шага вперед к жене, стоявшей в пяти метрах от изгороди.

Вдруг перед супругами сверкнул мощный грозовой раз-ряд! Воздушной волной женщину резко отбросило в сторону  и сбило с ног. Яркий сноп искр грозового разряда впился пастуху в грудь. Он упал в один миг. Очнувшись, Нина Захаровна испуганно посмотрела в сторону мужа. Он лежал навзничь, на спине. На его груди дымилась одежда. Она метнулась к нему, рас-стегнула на груди куртку, рубашки, окликала по име-ни. Он совсем не реагировал на ее голос.

Жена ладошкой пошлепала его по загорелому лицу, по-тормошила его тело. Никакой реакции: не дышал, веки глаз закрыты. С ужасом подумала: «Это клиническая смерть!». Сразу побежала в деревню за помощью.

Первым на ее пути оказался Николайчук Анатолий. Его  автомашина «УАЗик» стояла у дома родственников. Пу-таясь в словах, она сообщила ему о своей беде. К загону приехали трое: она и двое мужчин.  Все пони-мали: пострадавшего от молнии нужно быстрее доста-вить в Барятинскую больницу. Нина Захаровна сняла с больного летнюю куртку, вытерла его грязные брюки, сапоги. Сельчане погрузили больного на заднее сиде-ние и доставили в местную участковую больницу. От дорожной тряски Канаев очнулся, стал дышать, но не мог говорить внятно.

Участковый врач-терапевт Виктор Андреевич Емелья-ненко был опытным специалистом, имел звание «Отлич-ник здравоохранения Российской Федерации». Он сразу обследовал больного. Уколами взбодрил сердце, снял болевой шок, таблетками снизил давление. На  теле Канаева - грудь, живот, ноги, - все было в  сильных ожогах. Когда сняли резиновые сапоги, то увидели, что его нейлоновые носки превратились в два резино-вые комочка.

Врач отметил: «Хорошо, что наш пациент был обут в резиновые  сапоги, иначе ожоги были бы еще опас-нее».

В кармане куртки Сергея жена нашла ручные часы, на которых оксидированная пленка корпуса расплавилась от грозового разряда. Все присутствующие в кабинете врача были очень довольны, что пациент стал медлен-но говорить. Это дало надежду на то, что речь  ско-ро восстановится.

Окончив оказание первой помощи пациенту, Виктор Емельяненко позвонил главному врачу Тарусской рай-онной больницы Петрову Владимиру  Николаевичу. Про-консультировался с ним о дальнейшем лечении Канае-ва. Петров предложил дать больному час для отдыха в палате и осторожно привезти в районную больницу.

В советское время в Барятинской участковой больнице  имелись двадцать пять койко-мест! Имелась автомаши-на Скорая помощи. В сельских участковых больницах крупных совхозов «Вознесенский» и «Лопатинский» в те годы тоже имелись палаты для больных и автомаши-ны Скорая помощи. В Вознесенской больнице в то вре-мя работал шофером на спецмашине старший брат Ка-наева Алексей Андреевич.

Когда Сергея Андреевича привезли в Тарусскую боль-ницу, его сразу обследовал главный врач, хирург В.Н. Петров, заслуженный врач РСФСР. Он удивился  тому, что больной после грозового разряда остался жив. Видимо, резиновые сапоги  хорошо помогли ему в этой беде.

На второй день пребывания пастуха в больнице врач  Петров назначил его в рентген–кабинет получить сни-мок грудной клетки. Врач кабинета Алексей Волченков поставил Сергея лицом к белому экрану аппарата. По-сле  команды: «Не дыши!» включил рычажок.

На электрическом щите сразу перегорели пробки. За-менил их новыми. И только включил щиток, снова пе-регорели пробки. Мастер удивился:

- Что такое? Не пойму, в чем причина?

Канаев сообщил, что  недавно попал под грозовой разряд молнии.

- Может,  этот случай стал причиной?

- Конечно! Вы сейчас представляете заряженный акку-мулятор. Вам следует пройти процедуру по снижению заряженности тела током…

При следующем осмотре лечащий врач спросил  пациен-та:

- Что беспокоит сейчас?

- Шатаются зубы на верхней и нижней челюстях, - со-общил Канаев.

В кабинете зуботехника узнал, что ему следует уда-лять все зубы. Случай редчайший! Решили в первый прием удалить три зуба. Врач сделал обезболивающий укол. Удалил три зуба. И тоже удивился: пациент ни разу не поморщился от боли, из десен не вытекло ни одной капли крови.

В следующие приемы врач удалял пациенту по четыре-пять зубов без применения обезболивающего укола. Результат прежний: ни стона, ни боли, ни единой ка-пли крови!

Верхнюю и нижнюю челюсти зубов ему сделали из свет-лого металла. Когда Сергей Канаев говорил, то между «пляшущих» алых губ его новые зубы сверкали, словно молнии при сварке.

Из Тарусской больницы он прибыл домой инвалидом второй группы, прихрамывал на правую ногу. Прежде Канаев не боялся  грозы, но после лечения стал бо-яться. Теперь при грозовом дожде тело его содрога-лось крупной дрожью. Старался в это время находить-ся  дома. В разговоре со мной Сергей Андреевич, улыбаясь, сказал:

 
- Я еще легко отделался от  грозового разряда, ос-тался  жив, могу говорить, смеяться, работать, пусть и не в полную силу. В то лето, помню, у нас часто случались грозы. От их разрядов в Тарусском районе, говорили, погибли трое пастухов. В колхозе имени Кирова погиб пастух, который тридцать лет пас коров.

Хозяин крестьянской семьи долго болел сердечной недостаточностью, повышенным давлением и другими болячками. Ему помогали поддерживать здоровье врач  Виктор Андреевич Емельяненко и фельдшер Галина Александровна Коренек из Барятинской участковой больницы.

Семья Канаевых получила в совхозе «Барятино» двена-дцать гектаров земли. Выращивали овощи, зерновые культуры, картофель, ягодные кустарники, фруктовые деревья.

Из техники: колесный трактор, плуг, тракторную ко-силку, конные грабли, бороны. В подсобном хозяйстве имели: лошадь, двух коров, овец, гусей, кур, индо-уток.

Несмотря на инвалидность второй группы, Канаев в меру своих возможностей помогал жене по уходу за скотом и в полеводстве. Помогали родителям сын Владимир с невесткой, дочь Валентина с зятем. Приезжа-ли к ним из Тарусы в выходные дни с детьми, годами проводили свои отпуска на усадьбе. Результатами об-щего труда пользовались три семьи. Когда заболели родители, фермерское хозяйство постепенно прекрати-ло свое существование.

Канаев Сергей Андреевич умер в 2004 году. Прожил 72 года, в том числе 21 год - после грозового разряда!

Похоронен на Барятинском кладбище. Его жена-труженица Канаева Нина Захаровна на девять лет пережила мужа.

Игорь ГУНЧЕНКОВ, член Союза журналистов РФ.