COVID-19: вызов принят!

Под покровом ночи, когда одни постепенно отходили ко сну, а наиболее упертые продолжали следить за перипетиями борьбы с чумой ХХI века как в России, так и за ее пределами, входная дверь неожиданно распахнулась.

И вместе с запахами уличной свежести старшая медсестра дома-интерната Елена Козловская принесла с собой сообщение, которое поначалу не укладывалось в голове, с трудом поддавалось осмыслению. Из него выходило, что она вместе со своими коллегами по цеху Ириной Бекузиной и Инной Стрелковой отправляются в «красную зону» одного из районов региона для оказания помощи в борьбе с пандемией.

Вот так всегда: прямо с порога — и в лоб! Стороннему наблюдателю обязательно бы бросилось в глаза: сказанное далось без труда и излишнего пафоса, бравадой не попахивало. Но некоторое напряжение в голосе все же присутствовало: неизвестность предстоящего уже давила.

— Кому-то суждено пройти и через это! — резюмировала Елена Юрьевна на мой немой вопрос, одновременно давая понять: решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Попавшийся под руку еженедельник напомнил: данный диалог имел место быть на стыке поздней осени и еще не наступившей зимы, когда пандемия наберет полную силу и станет просто неуправляемой; когда ситуация будет висеть на волоске; когда окончательно станет ясно: нам брошен вызов, на который надо реагировать незамедлительно, эффективно и профессионально. Только вот опыта — никакого...

А пока суть да дело, команда медсестер социального учреждения заметно поредела, в результате чего в зону экстрима моя визави отправилась в единственном числе. Путь ей предстоял в Жиздру, в психоневрологический дом-интернат.

Так  хотелось тогда приободрить ее, вселить надежду и уверенность: «Дорогу осилит идущий» Но, незнакомая, — она таила в себе много тайн и опасностей. А одолеть ее — удел людей сильных, привыкших играть в открытую, на грани фола, не зная наперед, за кем останется победа и кому выпадет козырная карта… Забегая вперед, скажу: она досталась ей.

Это на первый взгляд до райцентра с населением в 5 тысяч человек рукой подать: каких-то 200 с небольшим километров, чуть больше двух часов езды на автомобиле. На самом же деле расстояние удваивается и утраивается, когда вслед за тобой шлейфом  тянется навязчивая  мысль: «А что, если это дорога в один конец?» Да и другая не дает покоя: «Впишешься ты или нет в место «разборок» с невидимым врагом? И каково это - играть на чужой площадке?»

После всех кошмаров, как бы задним числом, Елена Юрьевна вспоминает теперь: «Встретили меня очень хорошо и были рады, что приехала на помощь!» (Еще бы, лишние руки, пусть специалиста и со стороны, — на вес золота!) От таких слов я уже было собрался захлопать от радости в ладоши, порадоваться за нее, но ведь человеческие чувства не скроешь, себя не обманешь.

Она и не скрывала, добавляя: «Если честно, ехать было страшно! Во-первых, чужое место, а во-вторых — «красная зона». Тряслись все без исключения, чего уж там лукавить!»

Подозревал: она скрывает чего-то еще, не хочет выворачивать свою душу наизнанку. Мне же, в отличие от нее, хочется сегодня приоткрыть завесу тайны для завистников, сетующих о больших деньгах, что получают прошедшие «красные зоны» специалисты. Увы - они достались далеко не всем: медики тоже смертны, а пандемия как бы выбирает: кого обойти стороной, а по кому нанести неотразимый удар.

И если уж речь пошла о «презренном металле», то, по словам моей собеседницы, «доставался» он тяжело, на грани морального и физического истощения, даже TV это передать не в силах.

Итак, изолятор на 14 пациентов. Смена 12 часов. Две недели кряду. 148 часов или 8880 минут постоянного напряжения. Одна медсестра и две санитарки. Каково?!

А еще — не поддающиеся никакой критике защитные костюмы, изготовленные чуть ли не из мешковины. Что творилось под ними в течение смены,знают только те, кому пришлось в них облачаться. Мою визави до сих пор трясет от одних только воспоминаний о том времени. Потом, правда, им нашли более-менее подходящую замену.

Нельзя сбрасывать со счетов и бытовые проблемы, тем более, когда речь идет о женщинах. «Но если брать во внимание «красную зону», то все воспринималось спокойно», - рассказывает Елена Юрьевна.

— В самые тяжелые минуты не посещала ли мысль, что овчинка выделки не стоит? Что все ваши усилия напрасны? - подначивал я старшую медсестру дома-интерната.

— Как бы тяжело ни было, подобное отсутствовало напрочь, - парировала она. - Мне хотелось пройти все круги ковидного ада и доказать себе самой, что все смогу и выдержу. А как иначе: речь шла о спасении больных людей!

Так что злопыхателям и «доброжелателям», любящим считать чужие деньги в чужом кошельке, хочется ответить словами французского писателя и философа Ларошфуко: «Пока человек в состоянии творить добро, ему не грозит опасность столкнуться с неблагодарностью». А лучше всего — не мешкая ни минуты, набравшись сил и мужества, самим отправиться в «красную зону», чтобы прочувствовать на себе, каков он, фунт лиха.

… Когда работа над «Командировкой» подходила к концу, я поднялся в библиотеку в надежде отыскать на ее полках нечто этакое для души. И первая же невзрачная на вид книга поразила меня эпиграфом, как нельзя лучше подходящим к теме сегодняшнего дня: «Мы выстоим и выдержим ЭТО, ибо не оскудела Земля Русская любовью, милосердием и состраданием...» А почему бы и нет?!

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн имел в виду, что мы ни при каких условиях не должны расплескать свою любовь и признательность людям в белых халатах, которые были не заметны во времена, когда царили тишь, гладь, да божья благодать. Особенно, если речь шла о небольших населенных пунктах.

Мы сами не заметили, как вошли в жизнь, разделившуюся на «до» и «после». И теперь, чтобы сориентироваться в ней, надо, как сказала моя героиня, пройти через горнило испытаний. Первыми это сделали последователи клятвы Гиппократа. Покидая зону экстрима, они дали ясно понять: после нас не потоп, а жизнь по новым правилам и с новой буквы в букваре.

Александр БОЧАРОВ.

Фото из личного архива Е.Козловской.