На «живом» корабле

Уля проснулась в своей маленькой каюте. Она вспомнила, что сейчас летние каникулы, и что она на катриньяре «Серна», и обрадовалась. Значит, все неприятности позади, и можно очень весело провести время.

Можно сидеть на грот-мачте и постреливать из электрической рогатки по осколкам астероидов, можно забежать к Нефёду-штурману и смотреть на головоломные четырёхмерные чертежи и разные интересные штуковины, похожие на альпинистское снаряжение, которые Нефёд мастерит на досуге. Можно исследовать, что Денис химичит в своей лаборатории, что Максим вычисляет в капитанской рубке, что готовит Роза на камбузе, что проектирует Йохан на своём супер-компьютере, как Рита проверяет, всё ли исправно в механическом отделении. А можно просто посидеть в библиотеке – с разрешения Наташи. Хотя, пожалуй, надо сперва поблагодарить Йохана за то, что помог ей со штрафной карточкой.

Дома по истечении учебного срока Уля чуть было не испортила себе каникулы. Позвала друзей кататься на аэроциклах на стройке, и их всех чуть за это не оштрафовали. Правда, в риске и заключался весь смысл развлечения. Плохо то, что аэроцикл был родительский, и роботы успели засечь его номер. Мама с папой, к счастью, уехали на ферму по делам, и знать об этом не могли. Однако пока им не пришло уведомление о штрафе, Уля с повинной головой явилась к соседу Йохану, молодому кибернетику, тот взломал информационную базу городского авиаконтроля с нейтрального номера и удалил данные о нарушении, а затем уничтожил следы своего пребывания.

Родители ничего не узнали, и за примерное поведение позволили Уле отправиться вместе с Йоханом и его друзьями в небольшое путешествие на планету Тимсен. Как объясняла репортёр и переводчик Наташа, входящая в экипаж, исключительно в исследовательских целях. Правда, Уля подозревала, что экипаж собирается слегка побаловаться контрабандой, но это её не отталкивало. Теперь Уля была свободна, как ветер, и ей жутко хотелось осмотреть катриньяру от днища до маячка. А если повезёт, поучаствовать в каком-нибудь приключении.

Катриньяра – это усовершенствованный формат космического судна. Корень названия взят из языка полудиких племён слергов, сумевших создать очень удобные и манёвренные скорлупки у себя на планете. Конструктор Коновалов переделал их на космический лад, и в названии прибавилась буква «К». Правда, в России все от мала до велика начали называть их Катеринками и Катьками, а затем это «kat'ka» перекочевало в другие языки и укоренилось там в значении «лёгкое гальвано-парусное космическое судно».

Из-за маневренности и ловкости судна командир корабля Максим Аракелов назвал её «Серной». По его словам, «Серна» была самым послушным судном во Вселенной. Однако впоследствии весь экипаж признал, что командир поспешил с похвалой. Случилось это после того, как Йохану вздумалось «одушевить» корабль, опутав его сетью проводов и расставив камеры с динамиками. Наверное, молодому кибернетику его новоиспечённая программа (которую он тоже нарёк Серной) представлялась идеальной. А вот на деле Серна оказалась, с одной стороны, немного глуповатой, а с другой - лезла во все дела, как маленький сорванец, давала нелепые советы в неподходящей ситуации и некорректно отвечала на поставленные вопросы.

Порой, когда её спрашивали, она вроде бы по-человечески просила: «Позвольте подумать». Однажды, когда Денис поссорился с Йоханом начёт его «корабельной киберкрысы», тот, чтобы доказать пользу Серны, обратился к ней: «Серночка, милая, скажи, пожалуйста, как вычислить пространственно-временной вектор под углом 40 градусов по Теории Кристалла?» «Милая Серночка» в ответ попросила, чтобы Йохан помолчал, потому что у неё, как у всякого трудящегося, обеденный перерыв, а уж если возникнет экстренная ситуация, её надо искать в баре, она будет там пить кофе до восьми часов. После этого Серна довольно реалистично захихикала, и можно было подумать, что с людьми только что говорила молодая нахальная девушка-диспетчер.

Услышанное повергло Йохана в состояние шока на минуту, потом он опрометью побежал в свою лабораторию, перепрыгнув через Дениса, который от хохота корчился на полу в судорогах, что с ним случалось крайне редко. Причину сбоя устанавливали всей командой, но первой догадалась Наташа. Ещё до отплытия, услышав на Земле о новой популярной книге «Конец первого обмана», она купила её, но, за отсутствием времени, взяла с собой в космоплавание. Наташа рассчитывала, что планетарный дрейф будет скучным, однако на деле им пришлось провернуть такое количество работы, что она отложила флеш-карту с книгой во временный архив.

В корабельной библиотеке были книги старого формата. Там было двадцать штук электронных фолиантов – новинок техники, не портящей глаза, мечты библиофилов. Фолианты пустовали, чтобы прочитать на них что-нибудь, надо было вставить в батарейный отсек флеш-карту, в просторечии фларт. У Наташи в сейфе с кодовым замком было неприкосновенное хранилище этих флартов, и доставать их можно было только под её бдительным взором. Наташину слабость можно понять – она сама была истовым библиофилом, однако экипаж лишался возможности почитать необходимое в любую минуту, и отдельные личности протестовали, впрочем, несильно. Йохан, вступая с Наташей в полемику на эту тему, разъяснял ей всю пользу его создания - киборга «умный корабль» - так, будто она осталась в институте на переэкзаменовку. Наташа на всё это лаконично отвечала, что книги она никакому компьютеру не доверит. А уж тем более такому, который нуждается в доработке. На этом спор и кончался, ибо доработка своего творения была для Йохана больным местом. Нет, он не обижался, просто его внимание сразу переключалось на то, как бы сделать корабль «умнее», хотя весь экипаж советовал ему удалить те функции, которые совсем не нужны и, наоборот, мешают.

В постоянном архиве библиотеки находились самые солидные книги, изобилующие информацией, и он был неприкосновенен для постороннего вмешательства вроде киборга, внедрённого в экипаж молодым экспериментатором. Зато временный архив оказался не запечатан, так что в первую неделю своего «заселения» Серна медленно изучала и анализировала всё, к чему была подключена, и этот процесс сопровождался восхвалениями Йохана, дескать, вот какое у меня разумное детище. А разумное детище всё развивалось да развивалось, после чего неожиданно применило извлечённую из книги информацию в диалоге. Йохан возмущался, как Наташа могла пронести на корабль такие глупости, а Наташа советовала кибернетику делать машины, которые не настолько глупы, чтобы самообучаться как попало.

Большая часть экипажа поддержала Наташу, а та уже с познавательной, а не развлекательной целью прочитала «Конец…», который, кстати, ей не слишком понравился – обычная мусорная литература. На пятьдесят второй странице в тексте стояло: «Вопрос был очень сложный, как в учебнике по медицине высшего уровня. Всегда легче на сложный вопрос отвечать «Отвяжись», но, чтобы дать Раймонду понять, насколько она не в духе, Ребекка сердито сказала: …» Далее следовал тот самый ответ, который озвучила Йохану Серна.

Сконфуженный Йохан занялся доработкой своего творения. Начал он с того, что, по предложению Максима, переименовал Серну в Галатею, ибо, по словам командира, такое название ей больше подходит. Особенно если сократить его до ласкательного «Латка», а то через подобное поведение «умного корабля» он уже начинает побаиваться судна «Серна» самого по себе, хотя оно меньше чем кто-либо этого заслуживает.

К перерождённой Латке все относились более благосклонно, хотя без казусов не обходилось. Один раз, когда Денис делал в своей лаборатории химические опыты, он попросил Латку дать ему сернистого калия, а та по ошибке выдала из хранилищ по конвейеру азотнокислое серебро. На этот раз повлияла книга «Отцы и дети» - машина перепутала сернистый калий и «адский камень», а почему – не понял никто. Возможно, была некая ассоциация с серой и адом. В другой раз Розе, чтобы приготовить обед, пришлось проникнуть на камбуз через узенькое окошко, потому что она не прошла фейс-контроль - Латку смутили её разные глаза. Нефёду как-то за игрой в карты Латка заметила, что он жульничает, Риту назвала юношей (та, впрочем, не обиделась), а Уле запретила лазить по мачтам с солнечными парусами, чтобы та не сверзилась. В общем, бывало ещё много забавных случаев, которые заставляли Йохана смущённо краснеть, а Дениса побуждали похлопать товарища по плечу с утешительным: «Il n’y a pas de roses sans epines» (нет роз без шипов). Но Йохан не унывал, и твердил, что Галатея ещё покажет себя, когда придёт время. Спорить с ним никто не собирался.

Продолжение следует.

Варвара Рыжкова.

В качестве иллюстрации использован рисунок Алекса Шомбурга.