Командир

Авиацию Николай Васильевич Цыганков полюбил в раннем детстве. недалеко от дома, близ города Пржевальск в горах Киргизии находилась военная база. Юный Коля любил всматриваться в небо и мечтать, глядя на проносящиеся МиГи, что и он однажды сядет за штурвал и взлетит, как птица.

В 1972 году, после окончания срочной службы, детская мечта привела его в  Ейское высшее военное авиационное училище имени дважды героя СССР космонавта В.М. Комарова. По его окончании в 1976 году, получив звание лейтенанта и специальность «лётчик-инженер  бомбардировочной авиации», он отправился в город  Калинин (Тверь). Там стоял полк, на вооружении которого были самолёты Су-7Б. Мечты сбылись, но душа жаждала чего-то большего!

Штурмовики необходимы!

В это время благодаря стараниям маршала Александра Ефимова предпринимались попытки к возрождению штурмовой авиации, ликвидированной ранее Хрущёвым. Все понимали  – штурмовики необходимы! В 1978 году Николай Васильевич прошёл переподготовку и  получил право управлять самолётом Су-17 м3.

Первой «штурмовой ласточкой» стал новый Су-25. А в 1980 году в полк пришла разнарядка – найти четверых лётчиков, которым будет по силам  новая техника. Одним из них оказался Николай Васильевич. «Мы понимали, что нас выбрали не просто так. Если доверили новую технику, значило  одно – нас готовят к отправке в Афганистан», - вспоминает он. - Мы собрались на базе  «Ситал-чай», в Азербайджане. Два месяца переучивались, осваивали новую технику, отрабатывали навыки – с нас требовали доскональное знание устройства самолёта! А для изучения технических характеристик «Сушек» отправили на завод,  где мы наблюдали за процессом их сборки.

В апреле 1981 года на базу прибыли четыре новеньких самолёта, один из которых был моим. Сформировали военную эскадрилью, и снова началось обучение, «обстрел» с применением оружия, которое предполагалось использовать в Афганистане. Процесс переучивания упрощало то, что на новой технике использовали оборудование и вооружение, которое стояло на  Су-17 м 3, поэтому с задачей справились быстро  – штурмовая эскадрилья была готова!»

Первый боевой вылет

18 июня поступил приказ направиться в афганский город Шинданд, где базировалась крупная группировка наших войск. Через день, с остановкой в  туркменском городе Кызыл-Арват, эскадрилья прибыла на место.

В Шинданде была взлётно-посадочная полоса, в своё время построенная при помощи СССР. Теперь её использовали афганцы – выполняли боевые вылеты на Су-7, ну и для Су-25 нашлось местечко. Жаркий климат и высота в 1200 метров над уровнем моря осложняли ситуацию, но лётчики решили: «Ничего, справимся!».

Жить предстояло в модулях – это такие щитовые бараки. Кому не хватило места – поставили палатки. Каждый модуль делился на кубрики, где проживало  одно звено из четырёх человек.  Лётчики считались «привилегированным сословием», и через месяц у них даже появились кондиционеры.

Спустя две недели в часть прибыло командование 40-й воздушной армии. После изучения района боевых действий и наземной подготовки была поставлена задача:  очистить ущелье близ Шинданда от окопавшихся там душманов. Задание осложняло то, что поблизости находился кишлак, в котором был их штаб, а жителей «духи» использовали как живой щит.

Первый боевой вылет состоялся рано на рассвете. В голове Николая вертелось: «Как же так! Кругом мир, а меня угораздило попасть на войну!» Волнение оказалось настолько сильным, что в первый заход он даже не сбросил бомбы – нажал не ту кнопку. Одолевали всякие мысли – ведь на прицеле населённый пункт! Потом собрался:  раз задачу поставили, значит, надо! Второй заход оказался более удачным. Выкурили душманов из ущелья, уничтожили штаб – теперь кишлак мог вернуться к нормальной  жизни.

В дальнейшем подобные задания были почти ежедневно – вылетали на разведку, выполняли боевые задачи, охотились  за караванами с оружием.

От «стингеров» защиты нет

Назначение штурмовой авиации – непосредственная поддержка войск на поле боя. Иногда задание приходило по фотопланшету, на котором указывалась карта цели, изучался маршрут и только потом приступали к выполнению. Часто работали по целеуказаниям, поступающим с разведывательных вертолётов. Чтобы в зону поражения не попали свои, любое действие обязательно  согласовывали с наземными войсками.

«Вначале мы работали над каждой целью в два-три захода, - продолжает свою историю Николай Васильевич. - Позднее всё чаще стали получать пробоины – даже тепловые ловушки не гарантировали полную защиту. Ситуация усугубилась, когда появились «стингеры».

Тепловые ловушки применяли при взлёте и при заходе на посадку, а также на подлёте к опасным участкам - в этот момент тебя лупят со всех сторон. Когда самолёт в небе, то он относительно неуязвим. Но если это ущелье, например Паншерское, то  приходилось буквально «ползти» по земле на высоте 20-30 метров вдоль склона. Такой самолёт  можно брать «голыми руками».

В качестве крупнокалиберных боеприпасов использовали  неуправляемую ракету С-25, которая приравнивалась к 500 килограммовому фугасному заряду. Всего самолёт нёс четыре таких ракеты – этакие «подарочки» крупным скоплениям боевиков. Более мелким группировкам дарили «сувенир» поменьше – ракету С-8, эффективную для точечных целей. Подлетаешь к штабу боевиков, и запускаешь ракету прямо в окно. Секунда – и крыша вздымается. Гнездо уничтожено!

Кто мог предвидеть?

На войне бывает всякое. Случалось, что страдало и мирное население – без этого, к сожалению, не обойтись. Это, в совокупности с враждебной пропагандой, вскоре принесло свои плоды.

«В первое время афганцы относились к нам дружелюбно, - продолжает Николай Васильевич. - Проводились даже товарищеские матчи по футболу с местными командами, свободно выезжали на рынки, ходили в магазины. Нас привлекала импортная техника: магнитофоны, тряпки, всё, что было дефицитом в Союзе. Только и слышалось: «Шурави, шурави!» Позднее начались происшествия – кого-то отравили водкой, некоторые отравились синильной кислотой - её добавляли в мандарины. А потом дело дошло и до отрезанных голов наших ребят. И виной даже не тактические ошибки. Большая вина на хорошо поставленной пропаганде со стороны противника. Так из друзей мы быстро стали врагами.

Нам  не надо было вводить войска в страну! Возможно, выполнив боевую задачу по свержению президента Хафизуллы Амина, следовало сразу вывести войска, или выполнять роль миротворцев, не ввязываясь во внутренние разборки. Но кто тогда мог предвидеть это?»

После каждого боевого вылета технику обязательно осматривали. На мелкие пробоины не обращали внимания – их всегда было много, но дважды Николай чудом спасся, получив довольно серьезные повреждения фюзеляжа и крылевого бака, что могло стать причиной крушения.

Накрыть караван

Как через пакистанскую, так и через иранскую границу шло снабжение душманских формирований -  приходилось проводить операции вдоль границ. Однажды группа Николая получила задание поддержать наши войска в приграничной зоне. Местность везде одинаковая, да и граница почти не охранялась. Вот и залетели на территорию Ирана, углубившись на 30-40 километров. Никакими проблемами для лётчиков это не обернулось, но потом  пришлось разбираться  дипломатам.

В 1982 году выполняли боевую операцию в Паншерском ущелье, которое контролировала группировка Ахмад шаха Масуда. Бомбили лагеря и скопления боевиков в горах. Работали на дне ущелья – по пещерам, каждая из которых была схроном. По фотопланшету получили указание. Бой был страшный, но победа, как говорится «за нами!».

Караваны с оружием прибывали постоянно – как из соседних стран, так и внутри страны было налажено отличное снабжение бандформирований. Их  отслеживали и уничтожали.

Накрыть караван – непростая задача, так как приходилось летать на предельно малых высотах – до пяти метров над поверхностью. Нашли - и вдруг, неожиданно, он исчезает прямо на глазах! Мистика! Но всё оказалось просто – услышав гул самолётов, караванщики мгновенно усаживали  верблюдов и накрывали их специальными попонами. Теперь он сверху незаметен! Но и русский Ваня не лыком шит – догадались вычислять по линии горизонта! На предполагаемое место его нахождения смотрели сбоку. Обнаружили характерные холмики? Огонь!

Потери

«Война – есть война, и часто наши ребята на ней гибли! – с горечью продолжает Николай Васильевич. - Однажды, в 60 километрах  от Шинданда погиб мой друг, капитан Миша Дьяков из Кизляра. В него попали на выходе из пикирования, причём не «стингером», а из обычной винтовки, но этот выстрел оказался роковым. Это была наша первая потеря. Следом за Мишей погиб техник -  от шальной пули.

Несколько раз приходилось летать на транспортном самолёте АН-12, потом Ил-76, прозванным «Чёрный тюльпан». Самолёт был буквально пропитан трупным запахом – это чувствовалось даже на расстоянии.  Погибших ребят в первое время отправляли в целлофановых пакетах в Ташкент. Позднее было налажено производство цинковых гробов в Кушке. Мишу Дьякова мы отправили домой уже в гробу, а  похоронили его в Тбилиси».

Чуть позднее «стингером» сбили командира эскадрильи Петра Рубана. Он успел катапультироваться, но дело было в горах, на низкой высоте. Кресло вошло в скалу – парашют так и не успел раскрыться. Вертолёт подобрал его ещё живым – в нём он и скончался. Пётр Рубан посмертно был удостоен звания героя Советского Союза, его именем назвали корабль  и школу в Запорожье – его родине.

Вскоре был сформирован штурмовой полк, объединивший три эскадрильи, и  были решены вопросы с заменой лётчиков. В сентябре 1982 года, получив звание майора, покинул Афганистан и Николай Васильевич, прослужив в общей сложности 15 месяцев. За это время он сделал 125 боевых вылетов и был награждён орденом Красной звезды; есть и афганские медали. Был представлен и ко второй награде, но, как часто бывает -  либо документы где-то затерялись, либо награду получил кто-то другой.

Не вписался в рынок

В 1985 году он готовился ко второй отправке в Афганистан – уже в должности командира эскадрильи. Но неожиданно получил другое задание – Ирак закупил самолёты Су-25, и им потребовался опытный консультант. Ровно 3 года – по июль 1988 - Николай Васильевич обучал иракских лётчиков. Несколько раз в Багдаде на торжествах видел Саддама Хусейна.

Иракцы более дружелюбно относились к нам, да и лётчики они очень способные. Как раз шла ирано-иракская война, и ему довелось пообщаться с теми, кто летал на нашей технике. Отзывы были самые восторженные, так как многим иракцам она спасла жизнь.

Закончилась командировка в Ирак - ждал родной полк. Жизнь менялась стремительно: из Афганистана вывели войска, а в 1992 году полк был расформирован по приказу министра обороны. Почему в те годы у нас расформировывали самые боеспособные воинские подразделения, и кому это было нужно?

Много бед испытали все, кто «не вписался в рынок». В декабре 1992 года Николай Васильевич, дослужившись до заместителя командира полка и начальника воздушно-огневой подготовки, был уволен по сокращению штатов с полной выслугой лет в звании подполковника. Начался период испытаний. Попытка уйти в гражданскую авиацию провалилась -  в его опыте никто не нуждался, да и эта отрасль переживала не лучшие времена.

В последующие годы он сменил много профессий: был охранником, работником коммунальных служб, даже дворником, пробовал себя в бизнесе. А с 1994 года его домом стала Таруса. И какие бы испытания ни посылала ему судьба, он с честью их выдержал. Но, как и раньше, ему хочется верить, что однажды опыт тех, на чьих плечах держится Россия, будет востребован и оценён по достоинству!

Вадим МАЛЬЦЕВ.