Память

Как гнали врага с тарусской земли

Сейчас уже почти не осталось в живых тех, кто 76 лет тому назад очищал тарусскую землю от немецко-фашистских захватчиков и их прихвостней. Но значимость этих героических событий не убывает со временем.

Вместе с Евгением Петровичем Львовым – пенсионером из села Лопатино, мы решили посетить живых свидетелей периода оккупации и освобождения Тарусского района – тех, кто пережил это непростое время  в совсем ещё юном возрасте.

Около двух месяцев хозяйничали оккупанты на нашей земле, но и за этот короткий срок они успели сотворить такое, за что нет им никакого прощения.

В селе Кресты есть братская могила 37 советских солдат - передового отряда разведывательной роты, которая состояла из сибиряков, несколько дивизий которых были сняты с восточных рубежей и направлены на оборону Москвы. С боями продвигаясь вперед, они успели освободить  деревни Сурнево, Поляны, Дурнево, Толмачи, но когда вышли к Крестам, их ожидал укреплённый пункт фашистов, располагавшийся тогда в местной школе. Приняв неравный бой, они  погибли, выполнив свой долг. За освобождение района отдала жизнь почти вся эта сибирская рота.

Зинаида Ивановна Шевякова, жительница села Кресты, вспоминает: «Мне тогда не было и двенадцати лет. Я помню, как поле близ деревни Руднево служило полигоном для расстрелов местных жителей. Мы жили в деревне Лысая Гора, и перед самым отступлением фашисты загнали всё оставшееся население в один дом, нас заперли, и нам оставалось только гадать – что они собираются сделать. Но события развивались настолько стремительно, что мы были освобождены до того, как враги успели предпринять какие-либо действия.

Не помешай реализации их планов наступление передовых отрядов Красной армии, жителей деревни могла ожидать участь белорусской Хатыни,  и десятков других деревень, сожжённых фашистами и их прислужниками дотла вместе с жителями – именно для этих целей и сгонялось население в один общий дом или сарай (В. Мальцев – примечание автора).

Сама деревня Кресты трижды переходила из рук в руки – настолько ожесточённо сопротивлялись гитлеровцы, а после освобождения местные жители ещё долго ходили и собирали останки павших бойцов, чтобы предать их тела земле. Находили и убитых фрицев – их тоже хоронили, несмотря на справедливую ненависть и отвращение, которые были у населения по отношению к оккупантам».

Жительница села Лопатино Валентина Ивановна Никишина также делится своими воспоминаниями: «Мне было семь лет и жили мы в деревне Сурнево – у мамы нас было восемь детей. Однажды, в деревню въехали немцы – в несколько рядов. Фашисты были голодные и злые. Молча входили в дом – рылись в вещах, забирали понравившиеся вещи. Уводили скот, тут же резали – в своём извечном стремлении жрать за чужой счёт. Естественно, разрешения у местных жителей никто и не спрашивал. Понравившиеся дома забирали себе – жителей выгоняли в подвалы и сараи. В доме нашей соседки бабы Насти расположился штаб немцев, а сама она была рада тому, что её просто выгнали, а не убили. Однажды, где-то в октябре-ноябре 1941 года я пошла к другой своей соседке – бабе Груне, у которой был очень бедный дом, не приглянувшийся оккупантам. Войдя в дом, я увидела, что в сенях у неё лежит тяжелораненый советский солдат. Соседка очень рисковала, спрятав нашего воина, да ещё под самым носом у немцев, но в этом и заключался подвиг советского человека, презревшего страх и оказывающего сопротивление любым возможным способом. За подобное действие от оккупационных властей могло быть только одно – смертная казнь, но люди шли на всё ради победы. Этот солдат, к сожалению, тогда не выжил, и неизвестно даже имя героя, а прах его ныне покоится в одной из многочисленных братских могил, находящихся на территории нашего района».

Ещё одна жительница села Лопатино, Нина Павловна Сальникова,  тогда жила в деревне Кольцово, и ей тоже было семь лет. Но она помнит многие события до мельчайших подробностей: «Мой отец Акинтьев Павел Филиппович был председателем сельсовета. Помню, как 22 июня 1941 года отец прибежал домой, сказал: «Война началась!»  Отец  был коммунистом и счёл своим долгом уйти на фронт добровольцем.  Мы остались одни. Спустя немного времени мы увидели первый немецкий самолёт, который сбросил агитационные листовки, призывавшие сдаваться. Но не те были мы люди, чтобы даже думать об этом!

Когда немцы появились в Кольцово (они были на мотоциклах), то сразу стали грабить население – резали свиней, рвали головы курам. Были и такие, кто не трогал местное население, но основная масса вели себя как хозяева с рабами. Они поселились в нашем доме, а нас загнали в каморку. Мы были рады и этому – хоть живы остались. А однажды произошёл такой случай – на фашистский штаб была сброшена бомба. Неизвестно откуда появился один наш самолёт, который это сделал, но после этого события у немцев началась паника – они испугались за своё руководство и пошли на хитрость – теперь популярностью стали пользоваться самые бедные дома. В эти дома селились самые важные фашистские офицеры  - так они стремились замаскировать своих главарей, но мы то про это знали.

Для устрашения жителей деревни были составлены и вывешены расстрельные списки, в которые вошло практически всё взрослое население деревни Кольцово, и первой в этом списке была фамилия моего отца – как председателя и коммуниста.

Но бесчинствам рано или поздно всё равно приходит конец - пришло время немцам отступать. Стояли сильные морозы, а покидать им деревню приходилось в спешке, и напоследок, чтобы защититься от холода, жителям деревни пришлось пережить ещё одно, теперь уже последнее ограбление от «носителей нового порядка». Популярностью пользовались тёплые вещи, особенно женские шали, которыми доблестные солдаты Вермахта обматывались, предварительно отняв их у местных жителей».

Немцы ушли. И Нина Павловна вспоминает, как её мама пошла за водой к колодцу, и тут она встретила тот самый  отряд разведчиков-сибиряков в маскировочных халатах, и только тогда в их деревне  поняли – они наконец то свободны!

В.И. Никишина бережно хранит картину, на которой тарусский художник Юдин А.Г. изобразил бегство фашистов из деревни Сурнево. Этот момент даже может показаться несколько забавным – картина написана по воспоминаниям Федотченкова М.И., который был тогда ещё совсем мальчишкой. Немцы пытались переправить перегруженные фургоны с награбленным и каким-то особым грузом, но так и бросили их, вынужденные бежать в страхе. Фургоны достались местным жителям – в качестве трофеев. Когда их вскрыли, то увидели, что они были доверху набиты ёлочными игрушками, подарками, коньяком. «Какой-то особый груз» предназначался для праздничной ёлки в поверженной Москве – Новый год планировали отметить именно там. Что ж, праздник состоялся, и ценный груз сослужил свою службу. Только вот праздновали не фрицы в захваченной Москве, а местные жители отметили поражение фашистских войск под Москвой.

Кроме героического сопротивления не обошлось и без предательства – некоторые отщепенцы шли на сотрудничество с оккупационными властями, предвкушая подачки, которые перепадут им от агрессоров. Но недолог был пир подонков, продавшихся фашистам за шоколадку – большинство из них вскоре получило своё.

С теми, кто отказывался идти на сотрудничество с фашистами, разговор был короток – расстрел. Так поступили с Иваном Фёдоровичем Авиловым – жителем деревни Кулешово, который отказался помогать отступающим фрицам перевозить награбленное добро. Авилов был расстрелян на старом Кулешовском большаке – дороге, которая вела от Кулешова до Залужья и Рощи 19 декабря 1941 года. Его тело нашли местные жители и похоронили его в яблоневом саду -  близ дома, в котором он жил.

В период, когда решалась судьба Москвы, наши войска должны были отступать с боями на новые рубежи – Кремёнки–Юрятино, которые обороняла 40-я армия. Наши части отходили с боями,  из под Малоярославца и других направлений, стараясь задержать врага хоть на некоторое время. Каждая стычка с врагом, то мужество, с которым отступающие части наносили удары по врагу, давало важное преимущество – это позволило выиграть время, дать возможность основным частям перегруппироваться, подготовиться к главному – обороне Москвы.

Под селом Барятино героически пал гаубичный дивизион,  многим частям пришлось пробиваться из окружения. Выбирались, кто как мог – малыми отрядами, подразделениями, иногда и поодиночке. Такова, например, судьба красноармейца Лямина С.Н. Будучи тяжело ранен, он сумел добраться до деревни Залужье, где его спрятали местные жители. Переждав немного, Лямин  стал перебираться ночью к своим, но нашлись предатели, которые выдали его оккупантам. Лямин был схвачен и расстрелян в Руднево. Позднее местные жители перезахоронили его тело в деревне Татьянинское.

Много событий произошло на тарусской земле за период немецко-фашистской оккупации. И мы не имеем права замалчивать подвиги своих дедов, чтобы бережно передать потомкам Знамя Победы, однажды взвившееся над поверженным Рейхстагом. И пока есть те, кто держит в руках это Знамя – фашизму в нашей стране не бывать!

Вадим МАЛЬЦЕВ.