Записки морского офицера

Дорогие читатели, с автором материала, который мы публикуем ниже, вы уже хорошо знакомы благодаря нашей постоянной веселой рубрике «Минутки для шутки». Позиционируя себя, как собиратель юмористических историй,  Валерий Алексеевич Курамшин делится с нами своей объемной коллекцией анекдотов, поднимая настроение и делая нашу  жизнь чуточку легче.

На первый взгляд может показаться, что автор этой рубрики – человек несерьезный, но это совсем не так! Недавно Валерий Алексеевич подарил мне свою книгу «Записки морского офицера». Я прочла ее на одном дыхании – настолько захватывающим оказалось это автобиографичное произведение! То, что книга должна стать достоянием широкой общественности, стало понятно с первых же глав. Почему? Прочтя, вы убедитесь в этом сами.

Приношу искреннюю благодарность Валерию Алексеевичу за его прекрасный труд, за доброе сотрудничество с нашей газетой. И за честное служение людям и Отечеству.

Ирина ТОКАРЕВА.

***

Кадровый морской офицер делится воспоминаниями о службе на кораблях ВМФ и о том, как после демобилизации приходилось выживать в нелегкие девяностые.

Розовое детство и юность

Родился в городе Баку, в семье моряка. Отец служил на Краснознаменной Каспийской флотилии. В детстве, сколько себя помню, меня окружали открытки с изображением ребенка в матроске, который, на фоне парусного корабля, подложив кулачок под щечку, мечтательно смотрит вдаль с обязательной надписью: «Хочу быть моряком».

Как только научился читать, появились книжки о флоте. Запомнилась одна — «Жизнь и удивительные приключения капитан-лейтенанта Головина — путешественника и мореходца».

Папочка был большой любитель книг, и, видимо, настольного тенниса. Лет с пяти-семи играли с ним, раздобыв где-то теннисный мячик, на обеденном столе, - книжками. Вместо сетки тоже стояли книги. С инвентарем было сложно. Позднее подарили ракетку, и мы с друзьями во дворе сколотили из досок теннисный стол. Я научился так лихо реагировать на непредсказуемый отскок мяча от кривых щелей, что старшие ребята и даже взрослые частенько брали меня в пару. С пятого класса пошел в спортшколу. Умение владеть ракеткой пригодилось в дальнейшей жизни.

В девятом классе увлекся водным поло, в десятом — пулевой стрельбой, в одиннадцатом — самбо.

Родители все время хотели, чтобы я кем-то стал. Музыкантом. Но на первом экзамене по классу аккордеона, не сумев исполнить мелодию танца «Крыжачок», в слезах пулей вылетел из комнаты.

Шахматистом. Изучив технику игры, стало скучно.

Художником. Полтора года изостудии при дворце пионеров. Немного рисую. Но дети окончили художественную школу, а старшая — даже театрально-художественное училище. Работает художником-гримером в одном из театров
Москвы.

Помню, лет в девять путешествовал с родителями из Астрахани в Баку на пароходике. Назывался он «Эрнст Тельман», был старый, топился углем, а взбираясь на волну, так скрипел, что, казалось, вот-вот развалится.

Под Дербентом попали в «мертвую зыбь». Есть такой паршивый участок на Каспии, где в результате подводных и ветровых сгонно-нагонных течений образуется толчея волн довольно приличной балльности. Лежа в каюте над тазиком, шептал: «Умираю!». Мама чувствовала себя тоже неважно. А папа бодро переносил шторм и только над нами посмеивался.

Тогда дал себе слово — не подходить к плавсредствам на пушечный выстрел. Какая наивность! В детстве боялся покойников. Отец научил меня многому, но два постулата особо врезались в память:

1. Ничего не бойся, но ко всему подходи с осторожностью.

2. Никогда не спеши и никуда не опоздаешь.

Он воевал с 1941 по лето 1944 года в составе морской бригады под Ленинградом, когда курсантов морских училищ, что остались в живых, отозвали с театра боевых действий и отправили доучиваться во Владивосток. Отец ушел на фронт после окончания второго курса военно-морского училища.

Тогда считалось, что война будет скоротечной, и всех бросили на прорыв. А в сорок четвертом, когда некому стало не только командовать кораблями, но и служить на них, спохватились.

Отец не любил рассказывать о войне. Запомнился всего один эпизод. Может, он его привел, чтобы научить меня выдержке. Преодолевали они заснеженное поле. В лесу на деревьях - немецкие снайперы «кукушки». Нужно было внезапно вскочить, сделать не более трех прыжков, и снова упасть в снег.

На пятом прыжке снайпер успевал выцелить и «снять» бойца. Не у всех выдерживали нервы. Некоторые вскакивали и с криком мчались напролом. Конечно, погибали. За войну у него несколько медалей, включая медаль «За отвагу», два ордена Красной Звезды, орден Боевого Красного Знамени.

Так вот, чтобы я перестал бояться, отец заставлял меня ежедневно на ночь, после того, как вспомню события прошедшего дня, для тренировки памяти представлять самое худшее, что может случиться со мной или моими близкими, вплоть до смерти.

Мне кажется, что подобную методику можно использовать для тренировки не только детей, но и бойцов спецподразделений. Кстати, об опозданиях. Опаздывал всего два раза в аэропорт, но не по своей воле. Первый — случилась авария, и на рейс опоздал весь автобус с пассажирами. Пересадили на другой самолет. Второй — ошибка в авиабилете. Вернули деньги.

Как-то в школе за баловство был удален с урока. Направился к библиотеке, и вдруг по громкоговорителю услышал сообщение о полете Юрия Гагарина. Опрометью бросился назад. Не помня себя от радости, влетаю в класс и кричу: «Человек в космосе!». Александра Николаевна, преподаватель географии, быстро охладила мой пыл: «Ишь, чего выдумал. Люди в космос так просто не летают. Выйди из класса!».

Папочка был страстным охотником и рыболовом. На охоту меня не брал, а на рыбалку — довольно часто. Позже отпускал одного под присмотром товарищей. Общество «Военохот» выделяло грузовую машину, и мы ездили на озеро Карасу недалеко от города Аджикабул. Там брали по плоскодонке, и с помощью длинного шеста, который назывался чап, разбредались по озеру. Я так ловко научился блеснить щук, что, когда ездил один, привозил их домой до полутора десятков.

Реже ездили на реку Куру ловить сазанов, и на морскую рыбалку в Дивичи. Однажды поехали на Куру. Забросили «закидушки» с «букетами» червей (сазан их любит), повесили колокольчики, и рыбалка началась. То справа, то слева раздавалось веселое треньканье. Через пару часов имел три приличных сазана. Посадил их на кукан и закрепил за прикорневую часть прибрежного камыша. Вдруг смотрю - все резво покидали снасти в воду и помчались в сторону небольшого лесочка. Я тоже вскинул рюкзачок на плечи, все лишнее - в реку и побежал за толпой. Бегу последним, впереди метрах в ста маячит спина замыкающего. Слышу - кто-то сопит за мной. Слава Богу, не один! Оборачиваюсь, спрашиваю: «Далеко еще бежать? Устал я!». Молчит. Через полсотни метров тот же вопрос. Опять молчание. Напрягаю последние силы. Тот, что сзади, стал отставать. Вбегаю под сень деревьев - идет перекличка. Старший группы под- водит итог — все на месте. Говорю - там еще один остался. В ответ хохот: «Чудак, это был рыбнадзор!». От неожиданности и перенапряжения я чуть не оступился в огромную яму, на дне которой кишели змеи с графическим рисунком на медном животе, возможно, медянки. Видимо, был период спаривания.

В жизни видел змей неоднократно, но в больших количествах — дважды. О путешествии на остров Змеиный - чуть позже. После того, как все улеглось, забрали снасти, рыбу и убыли домой.

Во время одной из поездок заехали в рыбколхоз Дивичи. Рыбаки как раз вытягивали сети. За десять рублей взрослые покупали у них осетров без икры в рост человека. А кефаль можно было брать бесплатно, сколько унесешь. Поскольку папы не было, я набрал полный рюкзак кефали. Она считалась у них сорной рыбой. По рассказам рыбаков, один профессор как-то переселил черноморскую кефаль в Каспийское море. Очень быстро она расплодилась, вплоть до промышленного отлова, и профессор получил сталинскую премию. А потом заметили, что поголовье осетровых резко пошло на убыль. Когда выяснили, что кефаль питается их икрой, разрешили ловить ее любыми способами, но было уже поздно - не отнимать же премию! Вот что бывает, когда человек бездумно вмешивается в природу!

После окончания школы папочка спросил: «Кем хочешь стать?» Я мечтательно закатил глаза в небо: «Летчиком!» «Понятно», — сказал отец. Привез к друзьям в военно-морское училище и попросил: «Сделайте из этого балбеса человека!» И все. На пять лет захлопнулись ворота.

Валерий КУРАМШИН.

(Начало. Продолжение – в следующих номерах «Октября»).